Крылья страха - Страница 55

– Но разве это особняк Сырцова? – не выдержал Крымов. – У Сырцова дача на тридцатом километре – хижина дяди Тома, курятник…

– Правильно, потому что этот «красный особняк», как называют его местные жители, по документам принадлежит совершенно другому лицу, подставному, если кому непонятно…

– И кто же это лицо?

– Кажется, его родной дядя, которому под восемьдесят и который, я просто уверен, ни разу не видел этого дворца… Сейчас все так делают…

– Если он все продает, значит, собирается слинять отсюда, вот что мне кажется… – Эти слова принадлежали уже вернувшейся в разгар беседы Щукиной. Юля заметила, как вздрогнул Крымов, когда перед его взором мелькнуло это золотисто-изумрудное существо, напоминающее ему его Полину.

– Надя, ты тоже знала про Сырцова? – удивилась Юля такому плавному входу Щукиной в разговор.

– Да что ты! Просто Игорь успел мне кое-что рассказать… Кстати, что же ты не спросишь меня, почему я не отвезла это платье на экспертизу?

– И почему же?

– Потому что мне помешали… – Надя сразу погрустнела. – Я собиралась было поехать к Норе, но позвонил Чайкин и сообщил пренеприятнейшую новость… Погиб его коллега, судмедэксперт Изотов.

– Изотов? Я его хорошо знал… Но что с ним?

– Его нашли на улице, неподалеку от его дома, с перерезанным горлом.

– Изотов… Что-то фамилия знакомая… – И вдруг Юля вспомнила. Это была фамилия патологоанатома, который вскрывал тело Саши Ласкиной, жертвы ее подзащитного Зименкова.

– У него осталась семья?

– Только жена.

– Он, случайно, не был миллионером? За что убивать эксперта?

– Эксперт всегда знает больше всех… – произнес с тихим вздохом Шубин. – Возможно, что вчера, к примеру, он вскрывал чей-то труп и узнал то, что ему не положено было знать…

– Он просто нищенствовал, мне Чайкин рассказывал. У него жена сильно болеет, и поэтому все деньги уходили на лекарства да на операции. Что-то по женской части.

– Так… Это уже кое-что… А что, если его кто-то подкупил? Разве не может человек в такой ситуации, в какой оказался Изотов, взять деньги за заведомо ложное заключение? Больная жена – это ли не уважительная причина?

– Юля, остановись, – попытался охладить пыл Юли Крымов и закурил, насмешливо глядя на покрасневшую от его слов девушку. – По-моему, у тебя дел и так по горло.

– Да, – вдруг возмутилась она. – По горло, не то что у некоторых! Надоело! Сидит тут, выступает! Вот закончу дело с Лорой и уйду от тебя к черту… Все меня поддерживают, помогают и даже стараются не замечать моих промахов, кроме тебя! Что такого я тебе сделала? Как ты можешь вообще так обращаться со мной после всего…

Она выбежала из приемной.

* * *

У Марты были заплаканные глаза. И как могло быть иначе: Рита так и не позвонила, не объявилась…

– Вы извините, что я не пришла к вам в тот вечер, я не смогла…

– Новости есть? – Марта сжимала на груди воланы голубого шелкового халата и, спрашивая Юлю, смотрела куда-то мимо нее, словно слепая. «Быть может, она боится прочитать в моих глазах известие о смерти своей дочери?»

– Мы пытаемся как-то увязать исчезновение Риты со смертью Германа…

Марта закрыла лицо руками:

– Вы хотите сказать, что и Риточку могли убить? – прошептала она, давясь слезами.

– А кто вам сказал, что кого-то убили? Насколько я помню, в нашу последнюю встречу я говорила вам, что его смерть выглядела как естественная… – теперь уже насторожилась Юля.

– Я ничего не знаю о том, убили Германа или нет, просто я последнее время вздрагиваю от каждого шороха, звонка, стука и жду, что вот сейчас откроется дверь, кто-то придет и принесет тело моей девочки…

– Но почему? Ведь до сих пор тело не нашли, поэтому вам рано терять надежду.

– Вы извините, я даже забыла пригласить вас в квартиру. Совсем потеряла голову. Идемте, вы, кажется, хотели посмотреть комнату Риты?

Марта, чтобы не мешать, оставила Юлю в комнате дочери одну.

– Я, с вашего позволения, не скажу маме о вашем приходе, она только что уснула.

– Конечно-конечно… – Юля дождалась, пока закроется дверь комнаты, и села на небольшой, покрытый синим в желтых солнцах покрывалом диван.

Комната была небольшая, но довольно уютная. Книжный шкаф, письменный стол, стул, большое кресло возле самого окна. На полочках, развешанных над столом, сувениры, безделушки, куколки, вазочки с искусственными цветами, флакончики, коробочки…

То, что она собиралась найти в этой девичьей комнате, лежало в ее руках уже через пару минут. И она спрятала пакетик в карман. «Вот тебе и Риточка Басс…»

Юля выдвинула ящик письменного стола и отметила, что, несмотря на только что сделанное ею открытие, Рита была (и есть!!!) девочка аккуратная, любящая во всем порядок. Все тетрадки, альбомы, ручки, блокноты лежали аккуратными стопками. В самом большом ящике стола Юля нашла несколько коробок с акварельными красками, хорошие художественные кисти, жировые и восковые мелки, уголь для рисования, наборы карандашей, палитру, стопку тетрадей для рисования и альбомов для черчения. Учитывая это, в комнате должны были иметься и рисунки. И Юля нашла их в большой коричневой, оклеенной дерматином папке. Это была удивительная находка, не имеющая ничего общего с тем, что Юля нашла на дне керамической вазы…

Рисунки были выполнены акварелью и своими сюжетами напоминали иллюстрации любовных романов. Какие-то барышни в пышных платьях, всадники на лошадях, парковые аллеи, дамы под зонтиками, беседки, увитые цветами… Конечно, это были ДЕТСКИЕ рисунки, но вот стихи, которые Юля обнаружила на обороте этих рисунков, поразили ее… Они были наполнены несвойственным девочке этого возраста эротизмом, сквозящим почти в каждой метафоре, и напоминали изящные копии набоковских эротических сравнений вроде: «Змея в змее, сосуд в сосуде…»