Крылья страха - Страница 83

– Да, но когда пришла, то начала нести какую-то ахинею…

– Полина сказала, что у Лоры бывали приступы бреда, что Лора и Сергею говорила о существовании какого-то другого мужа, другой семьи…

– Ну вот, а мы с тобой ломаем голову…

– Я что-то никак не пойму, разве слова Полины для тебя что-то значат? А что еще ей остается делать или говорить, если речь идет о ее сопернице, о жене любовника? Где это ты видел, чтобы любовница расхваливала свою законную соперницу? Но… не будем отвлекаться… Поговорим теперь о брате Полины, – и Юля сообщила Игорю все, что ей стало известно от Полины о Германе Соболеве.

– Значит, мне надо будет проработать окружение Вартанова и Берестова?

– Я думаю, это необходимо. И еще: проверь хорошенько по журналу Изотова, кого он вскрывал за последние полгода… Я торопилась, могла что-то пропустить. А то я зациклилась на Саше Ласкиной.

– Да я и сам бы зациклился: что ни говори, а это было, пожалуй, самым громким делом за последние полгода… Теперь вот… Садовниковы.

– Ты не разговаривал с Корниловым? Он что, по-прежнему считает, что можно закрывать дело? Версия самоубийства, кажется, очень устраивает его начальство?

– Начальство-то устраивает, но, похоже, они начали настоящую охоту на лис… Вернее, на лису…

– На Полину?

– Вот именно. Так что смотри, как бы чего не вышло… А что касается Корнилова, то он в последнее время что-то не просыхает. Хотя чего уж там… Крымов накачивает его коньяком. Каждый день.

– Мне все понятно. Работает на алиби своей подружки. Игорь, тебе не кажется, что мы ведем себя, как последние идиоты… В моей квартире, возможно, сейчас находится преступница, которую мы ищем, а мы бездействуем и идем у нее на поводу… Но, с другой стороны, не знаю, как ты, я лично просто уверена, что Полина никого не убивала. Возможно, потому, что я сама видела, как рано утром она вышла из подъезда… Ну не может убийца вести себя так легкомысленно и рисоваться во дворе, вытирая окровавленную обувь о траву… Кто ей мешал уйти ночью никем не замеченной? И зачем ей было оставлять повсюду свои «пальчики»?

– У тебя все?

– Не знаю, кажется, все… Если еще что-нибудь вспомню, расскажу…

– Тогда давай поговорим о Рите Басс.

– Хорошо. Я выяснила, что Рита написала стихи о любви, которые Валя Кротова выдавала за свои и которые родители Саши Ласкиной представляли как стихи своей дочери… Если бы ты знал, что рассказала мне вдова Изотова, того самого эксперта, вскрывавшего Сашу Ласкину, о самой Саше…

И Юля коротко изложила Игорю подробности встречи в морге с Машей Изотовой, не забыв и о портрете девочки, который Маша нарисовала со слов своего мужа.

– А где, кстати, та подружка, которая сообщила тебе порочащие Сашу факты?

– Не знаю… Она даже на суде не присутствовала, кажется, уехала куда-то…

– А ты не помнишь ее фамилию?

– Фамилия есть в деле, это во-первых, а во-вторых, я знаю, где она жила. В том же доме, где произошло убийство Саши. Кажется, эту девочку звали Ириной…

– Просто я подумал, что если Изотова убили из-за истории с Ласкиной, то, значит, мы на верном пути. Но по этой же причине могут появиться новые жертвы вроде этой разговорчивой подружки.

– А ведь ты прав… Я как-то об этом не подумала. Ее ведь не было и на похоронах Саши… Послушай, мы должны ее найти и, если она еще жива, расспросить ее о Рите Басс или Германе Соболеве.

– Вот мы и подошли к самому главному. Угадай, почему отец Риты Басс оказался в больнице с сердечным приступом?

– Из-за Риты?

– Правильно. Ровно год тому назад, 25 сентября 1996 года, к одной моей знакомой, а именно к Светлане Саватеевой, ночью прибежала Марта Басс и сказала, что с ее дочерью случилась беда.

– Кто такая Саватеева?

– Врач из родильного дома, подруга моей сестры. Словом, мы с ней хорошо знакомы. Я ведь тоже не бездельничал все это время, искал в окружении Бассов врачей, которые могли бы пролить свет на внезапную болезнь отца Риты.

– Риту изнасиловали?

– Совершенно верно. Но это держалось в строгом секрете. И Светка рассказала мне это лишь потому, что Рита пропала. Она уверена, что исчезновение девочки связано с событиями годичной давности.

– Но как это произошло? Где?

– Этого она не знает, но девочка была в тяжелом состоянии. И физически, и, конечно, морально. Но природное здоровье победило, и она довольно быстро оправилась. Света сказала, что после изнасилований довольно часто бывает так, что насильники не отпускают свою жертву, они ее шантажируют, запугивают и продолжают насиловать. Она привела мне парочку примеров, после чего я просто покрылся мурашками. Это уже тенденция, причем необратимая. Больше того, жертве со временем это начинает нравиться, элемент взрослой жизни придает ей вес в ее собственных глазах. А потом таких девочек сажают на иглу.

– Игорь, что ты такое говоришь? Рита хорошая, воспитанная девочка, и если бы ее продолжали преследовать, она все рассказала бы матери…

– Отец после всего, что произошло с нею, заболел и умер.

– Как ты думаешь, ее насильником мог быть Герман Соболев?

– Пока не знаю, но мне кажется, что скоро мы все выясним. Я и сам чувствую связь между этими тринадцатилетними девчонками и тремя парнями, которых отравили рицином. Возможно, что где-то лежит и отравленный труп Риты, да вот только где? Ведь парней-то нашли в разных местах, и единственное, что в их историях общего, это то, что они были найдены за городом…

– А что Сотников? Ты проследил за ним?

– Проследил. Из школы домой, потом в магазин, оттуда обратно в школу, на биологический факультатив, и снова домой… Я поручил одному пацану проследить за ним два следующих дня, он мне позвонил сегодня утром и сказал, что вся семья уехала на дачу. Володя с ними. Выходные все-таки…