Крылья страха - Страница 42

– Ты думаешь, что они нам кого-нибудь подсунут?

– Просто уверена. Кто угодно мог нанять нас, но только не эти учредители. Хотя, быть может, я и ошибаюсь. Но согласитесь, что куда естественнее выглядело бы обращение в частное сыскное агентство Арсиньевича, ведь если убили его шефа, то, глядишь, подстрелят и его самого. Но он нахамил мне.

– Это еще вопрос, кто кому нахамил, – засмеялся Шубин. – Но в принципе ты права. А что там с Лориной сестрой?

– С Лизой? Не знаю, надо звонить, договариваться о встрече. Вот сейчас немного полежу в кресле, подремлю минутку-другую и помчусь к ней.

– Насколько я тебя понял, мне надо собрать сведения о здоровье Садовниковых? Не обращалась ли Лора к психиатру? Не лечилась ли в психиатрической лечебнице?

– Знаешь, только оставь мне гинеколога, подружку Диановой, я хочу сама с ней поговорить.

– Ты попытаешься взять ее на пушку?

– Думаю, что теперь, когда Лоры нет, она и сама мне все расскажет.

– Кроме того, надо узнать, не пропадали ли женщины, похожие на Лору, причем не только в нашем городе, но и в области. Надо взять у Крымова фотографии Лоры и размножить их. Еще надо выяснить девичью фамилию Лоры, это просто кровь из носа. Что случилось с ее родителями: они погибли или умерли своей смертью? Теперь список драгоценностей. Надо бы узнать, нет ли этих вещей сейчас в скупке или комиссионных ювелирных. Вот, держи. И еще, Игорь, если Крымов не объявится, то я буду просить тебя сопровождать меня ночью на квартиру Садовниковых. Ведь теперь мне точно известно, где проведет ночь единственная живая родственница Лоры.

– Надо еще выяснить, не оставляли ли супруги Садовниковы завещаний. Как правило, после выяснения этого вопроса многое становится понятным.

Надя все время разговора попивала кофе и курила. Наконец раздался и ее голос:

– У меня тоже кое-что есть, вот заключение относительно записки, которая приклеилась к Нориной подошве. Учитывая тот факт, что у экспертов был образец почерка Лоры, почерк, которым написана записка, не имеет к Лоре никакого отношения. Как не имеет отношения и к почерку Садовникова. У экспертов были документы Садовникова, целая папка. Записка и номер телефона Сырцова на другой ее стороне написан одной и той же рукой. Это что касается почерка. Теперь про отпечатки пальцев. На посуде, мебели, стенах и дверях отпечатки пальцев трех человек: Садовникова, его жены и еще одной женщины. Следы обуви с остатками засохшей крови на подошве принадлежат, судя по всему, как раз этой женщине, поскольку идентичные следы в большом количестве обнаружены на полу в прихожей квартиры. Эта женщина перед тем, как пройти в комнаты, разувалась, а потом обувалась.

– То есть ты хочешь сказать, что она не была ограничена во времени? Что она СПОКОЙНО разулась, прошла в комнаты, полежала на чужой постели, возможно, даже поспала, а потом так же спокойно вышла, надела туфли, но зачем-то зашла на кухню, залезла под стол и замерла там, вляпавшись в кровь, которая натекла с куска мяса, – попробовала подвести итог Юля.

– Я думаю, – подал голос Шубин, – что она переспала с Садовниковым, потом неожиданно заявилась Лора. И эта женщина просто вынуждена была быстро обуться. Да-да, именно быстро. Она обулась и спряталась под кухонный стол, где была лужа крови. Но если это была та самая девица в розовом платье, то она пробыла в квартире до самого утра, пока ее не увидела на газоне Юля. Так?

– Так. Неужели она всю ночь просидела под столом?

– Она могла убить Садовниковых, затем вложить пистолет.

– Теперь о пистолете. Они оба убиты из пистолета, найденного в руке Сергея. Это точно, – затараторила Надя, опомнившись. – И принадлежит он именно Садовникову. Действительно, все выглядит так, как будто это двойное самоубийство.

– А что с Соболевым?

– Это только завтра.

– Но ты звонила, спрашивала?

– Больше того, я даже ездила туда. Просила Нору узнать поскорее причину его смерти и время. В общем, это еще не точно, но вроде бы Герман Соболев умер от яда, причем настолько редкого, что эксперты никак не могут прийти к единому мнению. И как будто бы этот яд проник в организм из микроскопической стеклянной капсулы, которой Герман был ранен в руку.

– Это та самая царапина, мы с Крымовым разглядели ее на руке несчастного парня. Неужели яд?

– А где же сам Крымов? – Шубин встал, расправил плечи и потянулся. Его крепкое, ладное тело напряглось. – Совсем испортился мужик. Ну да ладно, я поехал. Сейчас на заправку, а потом к Сотниковым, потолкую с парнишкой.

– Поели-попили, даже спасибо не сказали, а ведь я за пиццей ПЕШКОМ ходила, целых два квартала.

– Надюха, ты просто молодец. Ублажила так ублажила. – Шубин похлопал себя по животу. – Но обнимать тебя не буду, женщина ты сексуальная, рыжая. Кстати, это не ты там случайно наследила, у Садовниковых-то? Что-то слишком много рыжих волос всюду.

– Подождите, – Юля вдруг схватила Шубина за руку, словно боясь, что он уйдет, не дождавшись, пока она сообщит ему что-то важное, – мы за едой забыли о главном. Полина Пескова! Надя, звони Корнилову, мне срочно нужен адрес и телефон этой актрисы.

Надя смотрела на нее не мигая. Шубин тоже примолк.

– Что вы так на меня смотрите? Думаете, что я на крымовскую любовницу собираюсь собак вешать?

– Вообще-то, – проронил Игорь, – так оно и выглядит. Рыжие волосы есть и у нашей Надюшки, но это еще ни о чем не говорит.

– Вы как будто посходили с ума! – воскликнула, чуть не плача, Юля, которую их непонимание просто выбивало из колеи. – Полина Пескова была частым гостем в квартире Садовниковых. У нее с Сергеем был роман.